Занимательная геометрия (СИ) - Страница 81

— Хочешь сказать, ты бы на его месте запретил мне ехать в командировку?

— Я бы сделал так, чтобы ты сама этого не захотела…

— Мне кажется, что ты сейчас передёргиваешь факты. Получается, что правильный мужчина — тот, кто не дает женщине развиваться самостоятельно. Практически, домостроевец. Разве нет?

— Мне кажется, Вика, что ты хочешь услышать от меня слова, которые избавят тебя от ответственности. Убедят, что ты ничего плохого не делаешь. Вот я и стараюсь. Если не то говорю — скажи, что ты хочешь услышать, и я сотню раз тебе это повторю…

— Ах, значит, так ты обо мне думаешь, да?! — Теперь она, похоже, нашла повод обидеться…

— Я понял, Вика. Иди сюда. — Он отщелкнул сначала свой ремень, потом — пассажирский, а потом потянул её к себе на колени. — Чем ближе ты ко мне находишься, тем меньше споришь… Посиди, погрейся.

— Я, вообще‑то, не замерзла!

— Все равно, посиди. — Он прижал к своему плечу её голову, уткнулся подбородком в макушку, подождал, пока перестанет ерзать…

Вика затихла, лишь изредка тяжело вздыхая. Но обнять себя позволила, и даже сама обвила обеими руками его, забравшись под куртку. И не сопротивлялась, когда он легко поцеловал её в висок, потом в лоб, прошелся губами по скулам… Продолжать не стал — момент казался не очень подходящим…

Наконец, она не выдержала (хотя, Дэн молчанием не тяготился, вместе молчать ему очень даже нравилось), подняла голову:

— Ну, почему все так сложно, а?

— Наверное, потому, что ты все усложняешь…

— А если я не умею по — другому?

— Нужно учиться. Научишься — поймешь, как легко и радостно стало жить…

— А ты научился? Не усложняешь?

— Ну, как тебе сказать… Местами. И временами. Но я не останавливаюсь на достигнутом и все больше упрощаю. — Он себя чувствовал сейчас мудрым старцем рядом с маленьким ребенком. Очень мудрым и очень старым, уставшим. А разницы — всего‑то, десять лет…

— И что мне нужно для того, чтобы научиться?

— Желание. И время. Очень сильное желание и еще больше — времени.

Вика выпрямила спину, подняла голову, уставилась своими, почти прозрачными сейчас, глазами прямо в его глаза:

— А оно у нас есть?

— Я дам тебе столько времени, сколько будет нужно. И еще немного сверху. Главное, чтобы ты этого хотела. А я никуда не спешу.

— Оно заметно… — Легко усмехнулась. — Но… Денис… я же когда‑то отсюда уеду…

— Не уезжай. Я же говорил тебе, что сделаю все, чтобы ты осталась.

— Ты не так говорил, и не о себе. — Капризно. Занервничала. Потому что, недомолвками и намеками, речь шла о важном.

— Но сказал‑то об этом. Ты же умная девочка, все понимаешь.

— А если я все равно захочу уехать?

— Значит, я плохо старался. Сам дурак.

— И просто так отпустишь?

— Ну, если ты сможешь убежать, связанная по рукам и ногам, из запертого подвала в заброшенной сторожке в глубине тайги… Выходит, я реально заслужил, чтобы ты сбежала…

— Шутишь, да? А я с тобой серьёзно разговариваю, между прочим…

— Женщинам не стоит вести серьёзные разговоры. Они от этого становятся вредными, скрипучими старушонками. Оно тебе надо? Мне — точно, ни к чему. А если без шуток, Вик, то я жалею, что поднял эту тему. Поторопился. Прости. Больше не буду. — Вздохнул покаянно, сам не зная, чего в этом больше — искреннего сожаления, притворства, чего‑то ещё… Факт присутствия этого Михаила где‑то рядом, почти за спиной, свербил занозой. Но, по сути, будучи женатым, что он мог требовать от девушки? Ничего. Головой понимал, и это слегка отрезвляло. Хотя бы на время. Что будет дальше, решил не думать. Ни к чему хорошему это не привело бы…

— И что ты предлагаешь делать дальше?

— Сейчас, например, целоваться планирую. Но не очень долго. Иначе, до дому не доберемся. А когда приедем, что‑нибудь еще сочиним. — В голос прокралось предвкушение того, что воображение уже активно рисовало. Пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от картинок…

Вика, наконец‑то, оттаяла, несмело улыбнулась. Потом капризно наморщила носик, искусно пряча искорки удовольствия в глазах…

— Ну, не знаю, с кем ты собрался тут целоваться… Я, лично, в округе никого не вижу. В лес пойдешь, медведей будить?

— Да есть тут одна капризная мадам… Надеюсь, потеряет бдительность, вот я её и заловлю…

— А если она против?

— Ну, я ей позволю посопротивляться, для приличия… А потом, все равно, поцелую.

— А если она обидится?

— Если она захочет обидеться, это, в любом случае, произойдёт. Независимо от того, что я сделаю или не сделаю. Так лучше я поступлю так, как понравится обоим. А дальше буду искупать свою вину. — И он, для убедительности, чмокнул её в нос, потом в губы.

Вика отдернулась, в последний момент.

— Так любишь принимать решения за всех? А если я хочу сама решать?

— Лучше признайся сама себе, что намного легче, когда кто‑нибудь берет ответственность на себя. Хотя бы, в личной жизни. На работе, так уж и быть, это право никто не отменит.

— А если я так не умею?

— Учись. Иногда полезно. Особенно для девочек, таких, как ты…

Он так и не понял, чем смог её убедить, но… Что‑то в девушке поменялось. Будто расслабилась и поплыла по течению. Направление которому задавал он — Денис. Не спорила, не убеждала их обоих, что все это нужно прекратить… Хватала, с какой‑то необъяснимой жадностью, полными горстями загребала те минуты счастья, которые они могли выкроить, в днях, перегруженных заботами и тревогами. Будто, выныривая из глубины, вдыхала воздух полной грудью, в надежде надышаться с запасом, на пол — жизни вперед… Дэна это, порой пугало. Что‑то тоскливо — пронзительное мелькало в её глазах, когда Вика думала, что он не видит. Он старался понять, выспрашивал о причинах, но девушка лишь отмахивалась…