Занимательная геометрия (СИ) - Страница 72

Денис шел, пиная носком ботинок мелкие ледышки, оставшиеся после очистки тротуаров, долго собирался с мыслями. Собрался.

— Вик, уже девятый час вечера… Загулялись мы с тобой.

— Ага. Я тоже думаю. Как представлю, что еще ехать четыре часа… Ты как, вообще, справишься?

— Может, останемся здесь?

— Что, тяжело, да? Ох, Денис, ты меня весь день развлекал, а я даже не подумала, что тебе отдых нужен… Конечно, давай, здесь же есть нормальная гостиница?

— Вика… Понимаешь… Я бы мог спокойно доехать и тебя довезти, дело не в этом. — Соблазн сыграть на чувстве благодарности и вины, которое просто поедало сейчас Вику, был огромен. Дэн знал, что это было бы самым простым и надежным способом оставить девушку в городе на всю ночь. Но что‑то мешало ему использовать этот невинный, в общем‑то, обман, к которому Вика сама и подталкивала.

— А в чем тогда?

— В том, что я хочу остаться с тобой вдвоем, здесь и сейчас. Чтобы не мешали мысли о посторонних глазах, чтобы ты не думала, на чьей мы территории… И чтобы понимала, что делаешь, и зачем. Если не захочешь — я тоже пойму. И спокойно сниму два разных номера. Не вопрос. В общем, думай, пока мы добираемся до гостиницы. Минут пятнадцать есть…

Девушка нахмурилась, начала нервно покусывать губы, не замечая, что прикусывает почти до крови.

— Прекрати. — Он провел пальцем по несчастным губам, не позволяя их мучить. — Потом обветрятся, распухнут… Не стоит…

Вера прекрасно знала, что все, происходящее в этот день, неправильно. И дня этого не должно было быть. Потому что неверно — оставаться наедине с человеком, от которого нужно держаться подальше, чтобы не искушать и себя, и его, и судьбу. Но она устала… Бороться устала. С собой, со своей совестью. Разрываться между желанием поступить "как должно" и как требует душа. Устала заставлять себя не думать об этом непонятном, жестком и жестоком человеке. Да, жестоком. Потому, что перестал думать и решать за нее. Оставил перед выбором: отказать в его совершенно прозрачной просьбе или согласиться. Самой. Добровольно. Без шансов сдать назад, потому что сама выбрала.

Страшно было сейчас предавать саму себя. И еще более страшно — отказаться от этого предательства. Что‑то в его глазах подсказывало: другой попытки не будет. И он больше не сделает первый шаг. Не мальчик, чтобы без конца бегать за приглянувшейся юбкой.

И ей больше уже не хотелось бессонных ночей с мыслями: а как бы все могло быть, если бы… Если бы она отключила мозг и, хоть на время, позволила себе пожить в свое удовольствие. На очень короткий момент. И пусть, за него придется расплачиваться… Хотя бы тем, что однажды она посмотрит в глаза Мише…

Все эти глупые, ненужные мысли крутились в её несчастной голове, нескончаемым хороводом. Вещь проще всего было сказать "нет". Язык не поворачивался, отяжелев, не желал слушаться. "Да" было так же трудно произнести.

Денис молчал всю дорогу, видимо, выбрал принцип невмешательства. Только то, как нервно сжимались руки на руле, как непривычно резко он тормозил и трогался на светофорах, говорило, что ему тоже непросто. Что он так же, как и она, напряжен, и молчание тяжко дается.

Только на парадном крыльце отеля (гордое звание, как ни странно, весьма подходило к внешнему виду строения), он остановился и спросил:

— Ну, что ты решила?

Вера смогла только беспомощно вздохнуть. Глянуть умоляюще, болезненно хмурясь. Впервые она чувствовала, что это такое, когда слова застревают в горле.

И Денис, хвала всем богам, что‑то в её взгляде уловил, нужное и правильное. Необходимое обоим. Помог.

— Я снимаю один номер, Вик? Ты хоть головой кивни, если так страшно говорить. Что ты, маленькая? Не съем тебя, даже если скажешь "нет". — Улыбнулся, очень устало и очень по — доброму. Вера мгновенно ощутила себя юной глупышкой, такой понятной и прозрачной для него. Полегчало. До рези в глазах. Она закивала головой, прерывисто вздыхая. Потом просто уткнулась ему в грудь. Прямо на пороге гостиницы. Забыв о том, что мимо проходят десятки людей. Как‑то неважно стало…

Денис никак не среагировал на эту слабость, за что Вера была особенно благодарна. Просто развернул ее в сторону дверей и мягко подтолкнул.

— Пойдем. Не мешало бы еще нормально поужинать.

— Хорошо.

Она сидела и смущенно смотрела в пол и в стену, пока Дэн оформлял и оплачивал номер. Ей сейчас, вдруг, показалось, что все понимают, кем они приходятся друг другу, и косятся осуждающе. Понимала, что все это глупости, но ничего с собой поделать не могла. Очень хотелось оказаться уже, наконец, в закрытом помещении и спрятаться от любопытных глаз.

Дэн подошел неожиданно быстро, протянул карту — ключ и какой‑то буклет с инструкцией.

— Поднимайся, а я из машины покупки принесу.

— Думаешь, нам что‑то понадобится?

— Не уверен. Но, вдруг, тебе приспичит срочно примерить обновки? А я потом уже не побегу. — Улыбнулся. — Лениво будет одеваться заново и топать на мороз. Да и перегнать машину хотел на стоянку.

— Хорошо.

— Не скучай. Я скоро приду.

Оставшись одна, почувствовала себя намного уверенней. Как будто, обычная командировка. О том, что произойдет дальше, боялась думать. Сердце замирало от страха… и от восторга… Почему‑то казалось, что сегодня все должно быть иначе. По — другому. И тут же себя одергивала: что особенного в том, чтобы провести ночь под крышей гостиницы? Ничего. Нужно расслабиться и принять все, как есть…

Погруженная в свои мысли, Вера не обращала внимания на обстановку — лифт, коридоры, обилие шикарных цветов вдоль стен и на самих стенах… Было не до этого. Но, распахнув дверь номера, она запнулась на пороге. Слишком хорош для того, чтобы просто отдохнуть перед тяжкой дорогой. Ей приходилось бывать в командировках, и разные отели попадались. И уровень у всех был разный. Вера, конечно, догадывалась, что бывают и круче, но это был лучший из всех, виденных ей вживую. Две огромные комнаты — спальня и что‑то вроде гостиной. С широкими, мягчайшими диванами. Плазма на полстены. Смотреть на кровать она вообще не решалась. Ложе. Иначе не назовешь. Глянула мельком и захлопнула дверь, сама не зная, чему смутилась.