Занимательная геометрия (СИ) - Страница 66

В общем, его устраивало происходящее. Недовольство подчиненных было привычным, ожидаемым, и говорило только о том, что Вика думает о результате, а не о том, чтобы её любили и души не чаяли. Палыч не ошибся, говоря, что девочка далеко пойдет.

Но была одна вещь, которая вовсе не устроила: Вика снова замкнулась. Не улыбалась ему, не заговаривала ни о чем, кроме работы. И, даже когда задерживалась, кофе не предлагала. А он скучал по ней. Очень. И не стыдился это признать. Мог бы и девушке признаться, но она, будто чувствуя, постоянно сворачивала разговор в другую сторону. А говорить о своей тоске, обсуждая нюансы тендера, казалось глупым. Он докатился уже до того, что вечером приходил к ней, садился в сторонке и наблюдал. Стареющий дурак, увлекшийся ближе к пенсии — горькая ирония не помогала.

Вика знала о его присутствии: чутко вздрагивала, стоило войти. Но — лишь выпрямляла спину, не оборачиваясь, и продолжала работать. Пальчики летали по клавиатуре, что‑то чертили в блокноте, брови хмурились, губы поджимались… Потом она словно забывала, что не одна в помещении, расслаблялась, он видел это по тому, как напряжение уходило из тела, из резких движений рук… Дожидался момента, когда начнет чаще тереть глаза, устало крутить головой — и прекращал совместные мучения. Нет, массаж больше не предлагал. Страшно было, что куда‑нибудь отправит, откуда не приходят с нормальными ощущениями. Просто сообщал, что пора выключать компьютер и ехать домой. Она, порой, возражала, канючила, что нужно еще доделать… Но Дэн в этом был непреклонен. Домой отвозил сам, радуясь возможности просто помолчать вместе. Нужные слова не выговаривались, а болтать попусту не хотелось.

Только на прощание, провожая до дверей подъезда, пару раз пытался протянуть руку — поправить волосы. Так хотелось дотронуться до шелковистой пряди, растрепанной ветром… Коснуться щеки, погладить. Обманывал себя, конечно. Совсем другого хотелось. Ломало от этого желания, казалось, до хруста костей.

Вика, словно зная, чем это может закончиться, не позволяла. Торопливо прощалась и скрывалась в подъезде.

Он понял, что пора прекращать мучения, в пятницу. Понял, что есть шанс не увидеться на выходных. Это пугало. К чему это все приведет — не знал, но и сидеть без действия не мог. Крамольная мысль поехать к Татьяне, и не мучиться, была изгнана так же быстро, как и появилась.

— Вика, поехали завтра к Женьке? Навестим, отвезем гостинцев. Может, что‑то ему нужно — купим. А ты Аню хоть немного поддержишь. Я — мужик, утешать не умею…

Вика глянула с недоверием, даже обидно стало.

— А что, можно? К нему пускают? За один день обернемся? — Вот откуда взялось недоверие… Немного полегчало.

— Ну, он же не при смерти… Конечно, можно. А как быстро доберемся — не знаю. Зависит от дороги. Придется выезжать очень рано. Поедем?

— Конечно! Здорово! Я постоянно переживаю — как он там, звоню — не берет трубку. Смс пишу — отвечает, но почему‑то очень поздно… И — так, коротко, двумя словами..

Она впервые улыбнулась ему — открыто, искренне. О чем‑то тараторила по дороге домой, Денис не вслушивался. Просто наслаждался тем, как звучит её голос, когда не напряжен. И снова скучал по ней. Неимоверно.

Выезжали рано. Где‑то в районе шести утра Дэн уже стоял во дворе и дожидался Вику. Она выпорхнула почти вовремя — буквально на пять минут задержалась. Он бы и час простоял, предвкушая долгий, пусть и сложный день, наполненный её присутствием. Правда, увидев сонное личико с припухшими глазами, тут же о своем эгоизме пожалел:

— Зря я тебя потащил в такую рань… Могла бы выспаться сегодня. Всю неделю пахала, не разгибаясь, а теперь и выходной насмарку.

— Ничего страшного. Подремлю в дороге. Ну, продрыхла бы полдня, а что дальше делать? Таисия Павловна уже притомила своими разговорами. Я всю жизнь её наизусть уже знаю, теперь до детей и внуков добрались…

Он, улыбаясь, тронулся с места. Не утерпел, спросил:

— Ты же говорила, что совсем не в тягость пообщаться с пожилым человеком. Уже передумала?

— Я таких еще никогда не встречала. Она же не просто рассказывает, а устраивает проверку, как я услышала и поняла… — Тяжкий вздох и комический ужас на лице.

— Сочувствую. В понедельник можно будет посмотреть пару вариантов квартир. Нашлись желающие сдать надолго.

— Надолго — это как?

— Полгода. — Странная тишина воцарилась после этой фразы. К счастью, он быстро догадался о её причинах. — Не переживай. Никто тебя не заставит сидеть здесь до лета. Уедешь домой, а квартира останется в аренде. Форс — мажор у нас, руководство это прекрасно понимает, поэтому согласилось взять на себя дополнительные расходы. А если подберем других арендаторов, не будет проблемы и пересдать…

— Ну, тогда ладно… Я уже смирилась с тем, что придется задерживаться, но не так сильно…

Поднимать тему о том, что он бы не прочь оставить её и навсегда, было слишком сейчас неуместным.

— Сейчас на заправку заедем. Что тебе в дорогу взять? Термос с чаем на заднем сиденье лежит, а вот насчет перекусов вчера забыл… Чего хочется?

— Ой, пока ничего… Я еще не проснулась для еды. Может быть, лучше потом остановимся? У меня даже идей нет, что может потребоваться.

— Вика, у нас не центральная часть России. Север. Четыре часа в пути. А заправок — раз — два, и обчелся. Готова столько терпеть? — По — доброму усмехнулся.

Ему сегодня, вообще, постоянно хотелось улыбаться. Неважно — чему. Просто настроение было такое — почти весеннее. Несмотря на надвигающийся декабрь.

— Ой. Постоянно забываю, что у вас здесь всё… — Она запнулась.